Ирина Алферова: "Настоящую женщину можно посадить куда угодно".

Ирину Алферову — Дашу, Киру, Констанцию и т.д. — трудно застать около телефона, а договориться об интервью — практически невозможно. Репетиции, спектакли, гастроли, четверо детей на сегодняшний день, автомобиль, на котором она научилась ездить во время съемок фильма “ТАСС уполномочен заявить” — все это и, видимо, многое другое, помешало вовремя подготовить этот материал, и второй номер журнала остался без “Амазонки”. Зато лучшую героиню рубрики для праздничного мартовского номера вряд ли найдешь. И вот, наконец, я в “Школе современной пьесы”, и передо мной она, первая красавица нашего кинематографа. Разве с такой женщиной можно говорить про одни железки?

—Как вы чувствуете себя за рулем автомобиля?

—Сейчас я даже люблю водить. Я спокойна, езжу осторожно. Единственное, чего не хватает — ощущения габаритов.

—Мадам паркуется по слуху?

—Мне все время кажется, что я никуда не вписываюсь. Я должна видеть машину вокруг себя.

— Все постовые, наверное, вам честь отдают?

—Да, милиционеры меня любят. Сразу узнают и всегда готовы выручить. Правила я нарушаю редко и никогда не ругаюсь. Для меня ГАИ — авторитет, защитник. Но хотелось бы, чтобы поменьше гаишников было за кустами, в засаде. На Западе, как я поняла на собственном опыте, дорожные службы существуют для того, чтобы помогать. Когда все спокойно — их и не видно. Нужны — появились. А у нас иначе, обязательно хотят подловить, застать врасплох. Это, конечно, неприятно и чисто психологически создает лишний дискомфорт и нервозность на наших и так неспокойных дорогах.

—Вы уже 10 лет водите автомобиль. А как вы относитесь к другим женщинам, которые в машине сидят на переднем левом сиденье и при этом держат в руках руль?

—Честно говоря, когда я вижу женщин, стараюсь к ним близко не приближаться.

—А как вы узнаете, что за рулем женщина?

—Женская манера, стиль езды угадывается сразу. И чаще всего женщина — водитель не предсказуемый. Она может задуматься, в зеркало засмотреться — и ничего с этим не поделаешь. Я тоже, чтобы ни случилось, должна раз сто в зеркало взглянуть. Обязательно. И еще женщина считает, что раз она женщина, то мужчина ей должен уступать.

—Вы тоже так считаете?

—Я так не считаю, потому что на дороге, конечно, все равны. Хотя, разумеется, в некоторых случаях и промелькнет мысль: ну мог бы и уступить! Но пусть я женщин и боюсь, но они меня хотя бы не раздражают. А вот тупой мужчина — это уже клинический случай. Как же мужчина выводит из себя, когда он тупой!

—Как вы можете определить свой стиль езды?

—Я не могу определить свой стиль в одежде, а вы говорите ”езда”.

—Вы не знаете, что вам идет ?

—Я настолько знаю, что мне идет и как бы я хотела выглядеть, что в принципе могу даже любую вещь купить без примерки. Но у нас, как выяснилось, почти невозможно приобрести то, что ты хочешь. Фактура, вырез, длина, каблук — что-нибудь, да не так.

—Но, видимо, хороший модельер в состоянии понять, подсказать и сделать, как надо?

—Вы заблуждаетесь. Мне уже невозможно подсказать. Дело в том, что мне не нужна модная вещь. Это лет в двадцать пять — двадцать восемь тебя должны одевать, подбирать прическу, подыскивать что-то соответствующее твоему характеру — одним словом, придавать стиль. Потом ты уже есть, и в каком-то смысле даже не важно, как ты одета. Пусть будет немножко не модно, но это должно быть твое. Сквозь одежду должна проступать личность. Можно, конечно, похулиганить, поменять стиль, отдохнуть от себя. Но всему свое время и место. И, кроме того, сразу становится проще общаться. Тут же видно, кто свой, кто чужой, и люди, что называется, не твои, к тебе даже не подойдут.

—А разве женщина не хочет очаровать всех?

—Да зачем мне все? Мне интересны только мои, близкие мне по духу, человеческим качествам.

—Какую машину вам хотелось бы иметь?

—Мне ничего не хотелось бы. Правда. Клянусь! Как-то неловко разъезжать на шикарной машине.

—Почему?

—Мне кажется, никто таких денег честно не зарабатывает. В принципе! Все эти деньги наглые. Меня устраивают "жигули". Одно плохо — они ломаются и в них холодно, а я мерзлячка страшная. Но мне нравится, когда можно вообще не думать о машине. Бросил где-нибудь, и ладно.

—Как актриса вы должны знать кто сейчас "герой нашего времени".

—Точное определение дать трудно. Это раньше все было ясно и понятно.

—Я говорю не о чисто экранном герое, а о том, кто может быть его реальным прототипом. Вот, например, Чубайс — герой нашего времени?

—Наверное, нет. Я ему не верю.

—Дело, мне кажется, не в том, верите вы или нет. Когда человек на глазах у всех делает головокружительную карьеру, добивается высокого положения, всеобщей известности, приобретает огромное влияние на людей и, в какой-то мере, на всю страну — это, ведь, согласитесь, будет почище боевика с Брюсом Уиллисом. Реальность все-таки действует сильней картинки на экране. Лично мне феномен артиста Уиллиса более интересен, чем его персонаж из “Крепкого орешка”.

—Чубайса нельзя назвать героем. Герой — это все-таки "человек со знаком плюс", на него равняться хочется.

— К Джульетте тоже по-разному относятся, но в том, что она героиня, никто же не сомневается.

—Я тут от Жириновского слышала, что никаких Джульетт нет и не надо, и что искусство вредно. Что за бред?! У вас нет, а у меня есть. И мне совершенно наплевать, что говорит Жириновский и подобные ему. У вас нет, а у меня — будет! А я встречу хороших людей! Я окружу себя хорошими и достойными людьми. Для этого и нужно искусство.

—Искусство вам часто помогало в жизни?

—Да. Мне плохо, предположим. Осталась в одиночестве, почва ушла из-под ног. “Так, что делать? Что делать? — думаю лихорадочно. — Нельзя сидеть дома, нельзя кукситься. Надо ходить, ходить”. Иду в Дом актера, в ВТО, ЦДРИ — туда где много людей. Вдруг там что-то такое особенное есть. И вижу, что нет там ничего,— в тебе все! С другой стороны, попадешь иногда на совершенно неизвестный спектакль в каком-нибудь молодежном театре, сидишь и думаешь: «Боже мой, как все просто! Хорошо и просто». Никогда не знаешь, где найдешь, в этом-то и ценность искусства.                  —Хорошо, Чубайс с Жириновским вам не нравятся, а каким должен быть мужчина, чтобы вы его полюбили?      —Есть “мне нравится”, но мой выбор от этого не зависит, я все равно поступлю неразумно. Я повстречала человека, и это происходит сразу, мгновенно. То есть я влюбляюсь в ту же секунду, видя все его отрицательные стороны, как под рентгеном. Да, не такой, не сякой, не разэдакий, а все уже пошло, не остановить.

— То есть любовь зла?

—Абсолютно. И ничего с собой поделать не могу. У меня лично — любовь с первого взгляда. Такой уж тип женщины. Я наслаждаюсь, я получаю удовольствие. А в случае чего я всегда в состоянии этого мужчину дофантазировать, допридумывать, досовершенствовать.

—А потом наступает разочарование?

—Нет, не наступает. Я же знала, на что шла. И получила ровно то, что хотела.

—А существует для вас треугольник — семья, любовь, профессия?

—Я всегда выберу профессию, потому что знаю — без профессии человека просто нет. Все проблемы у нас повляются, когда начинаются эти лейблы — "женщина должна". Вообще никто никому ничего не должен. И у нас не та ситуация, чтобы можно было развиваться дома.

—Но ваш муж, он понимает, что на вас в этом мире "обрушивается" колоссальное внимание. И вокруг столько соблазнов... Что он при этом чувствует, вы задумывались?

—Тут надо меня знать. Во мне есть нечто такое, что заставляет моего мужчину успокоиться и не волноваться. Он, между прочим, тоже красив, талантлив и на него тоже «обрушивается» колоссальное внимание. Во-первых, я никогда не буду врать. Не вижу в этом смысла, не понимаю, как можно раздваиваться. Опять же профессия позволяет все сыграть на сцене. А потом просто надо искать человека с теми качествами, которые необходимы и важны именно для тебя.

—Видимо, для вас проблема кандидатов не актуальна?

—А где это вы так просто встретите настоящего мужчину? Эта проблема у всех. Я эту проблему решила — нашла настоящего мужчину, или он меня. А найти верную женщину разве легко? Хотя сейчас столько красивых женщин, что это стало проще. Потом женщину можно и "сделать", если чего-то особого в ней не хватает.

—Вы думаете, что женщину можно воспитать?

—Я думаю, что можно. Все-таки женщина помягче, погибче. Она — даже очень сильная, должна как-то приспособиться. Иначе вы не будете жить с этой женщиной. Зачем вам нужна такая?

—Мне такая не нужна. А мужчины вам часто помогали?

—Не помогали. Я сама все делала. Но и цели такой — прийти и покорить — у меня никогда не было. Мне всегда хотелось отдавать. Помню, еще в школе я мечтала быть Снегурочкой. Мне всегда хотелось, чтобы я так тихо сидела, а меня выбрали. Но меня никогда не выбирали! А я так хотела! Потому что я знала, что я всем хорошо сделаю! Детям, Деду Морозу! Мне хотелось всем подарить счастье. И я думала, что знаю, как это сделать. Я это помню. И жизнь меня все время как бы ломала в этом смысле. Надо было выстоять. Потому что мне никто не помогал, ничего не давал.

И вдруг меня выбирают. Это как награда. И когда я играю не свои роли — мне больно. Я ведь отлично знаю, чего от меня ждут зрители. Когда играешь светящихся женщин, когда даешь свет, добро, — публика с ума сходит, именно это нужно людям.

— Мужчины, которые с вами были, наверное, в полной мере ощущали себя счастливыми?

—Я думаю, что так и есть. Я много брала и много отдавала сама. Ведь настоящую женщину мужчина может посадить куда угодно, хоть в автомобиль, хоть себе на шею. Она все равно это оценит и отдаст больше. Хотя есть такой тип женщин, неразвитый, что ли, что, если ей давать, прощать, то она может и распоясаться.

—Так нужно ли женщине садиться за руль?

—Я считаю, что в жизни все пригодится. Для меня это была высокая планка — научиться водить автомобиль. И если уж я научилась, то любой человек научится. Любой! Я вообще в техническом плане тупая. Я к этому не приспособлена, я не схватываю, я другая. Меня долго уговаривали, но я все это про себя знала и думала, что никогда не смогу. И инструктор, с которым я начала учиться, тоже сказал: “Случай клинический”. Но потом, когда себя все-таки пересиливаешь и у тебя получается, то самооценка резко возрастает. Преодолев такое, думаешь, что ты в жизни можешь все.